К числу таких скрытых или потаенных растительных агрессоров принадлежит петров крест – житель преимущественно умеренного пояса Евразии, близкий родственник погремка и марьянника. Растение носит довольно странное и загадочное название. И в самом деле, почему «петров», а не «иванов» или «тимофеев»? И почему «крест»?
Все дело, оказывается, в особенностях его строения и жизни, которую он в основном проводит под землей. На поверхности ее растение живет недолго, достигая пика своего генеративного (полового) развития к так называемому «Петрову дню». Этим, скорее всего, объясняется первая часть названия.
Вторая становится абсолютно понятной, если раскопать подземную часть растения, как это сделал однажды большой знаток растений А. В. Цингер (физик, кстати, по образованию, а не ботаник). Он увидел, что она представляет собой многократно ветвящееся корневище. Причем боковые ветви отходят попарно и под прямым углом от главной оси, образуя кресты. Ему все стало ясно. Некоторые натуралисты считают, что и верхушка растения чем‑то напоминает надмогильный крест в миниатюре. Но еще больше она смахивает на «ведьмину кочергу».
Все это давно уже заметили простые люди и соответствующим образом на это отреагировали. Поэтому петров крест – не научное, а народное название. Но благодаря образности и точности оно прочно вошло и в ботанический обиход. По латыни же растение‑крот именуется так: Lathraea squamaria. Вам что‑нибудь понятно? И попробуйте такое выговорить.
Петров крест паразитирует на корнях широколиственных пород деревьев и кустарников – лещины, ольхи, ясеня, липы, граба и ильма. Ботаник Т. К. Горышина встречала его в Белгородской области и там, где ни лещина, ни ольха не присутствовали (в заповедной дубраве «Лес на Ворскле»). Зато произрастали клен остролистный, осина и вяз. Их питательными соками и пользовался подземный грабитель.
Этот паразит любит сырые тенистые места, что, в общем‑то, легко понять. Ведь и под землей он живет во влажной среде и как типичный ее квартирант должен бояться избытка света и тепла. Лишь ранней весной (в конце апреля или в начале мая) где‑нибудь поблизости от орешника начинает вылезать невысокий (не более карандаша) розово‑белый утолщенный побег, похожий на стеариновую свечу.
Это один из отростков подземного корневища. Крючковатое и мохнатое тело его у основания покрыто мясистыми чешуйками, напоминающими по форме сердечко. Выше побег переходит в бледно‑розовое соцветие с укороченными, но довольно крупными цветками, плотно прижатыми друг к другу. Назначение подобного сооружения – зацвести и дать потомство. Это главная жизненная задача любого растения, и паразитирующие – не исключение в этом смысле. Только ради этого петров крест и решается ненадолго выглянуть из своей основной, хорошо обеспеченной пищей обители.
Легко сказать «выглянуть». Но как удается ему пробивать мягкой «головой» земляную твердь, которая бывает довольно плотной? Этот вопрос когда‑то волновал многих биологов, в том числе и Ганса Молиша из Австрии. Ответ на него он нашел не на родине, а … в Японии во время своего кругосветного путешествия. Вот как бывает иногда в науке!
Ученого поразило тогда, как легко пронзают крепкую, как камень, землю молодые побеги бамбука. Оказалось, что еще в почве кончики зарождающихся листьев уже начинают выделять воду или (по‑научному) гуттировать. Биологи с данным явлением хорошо знакомы. Увлажняя субстрат, гуттационная жидкость делает его мягким и легко преодолимым для нежных ростков.
Вернувшись в Вену, Молишь путем наблюдений установил, что и петров крест применяет точно такую же стратегию. Его чешуйчатые листья и волоски смачивают и разжижают почву так обильно, что цветочный стебелек без труда находит дорогу наружу.
Опыляют цветочную кисть главным образом шмели, которых привлекает сладкий нектар. У полностью созревших цветков они встречают на своем пути сначала рыльце пестика и оставляют на нем пыльцу, принесенную с других цветков. Пробираясь затем дальше, к сдвинутым пыльникам тычинок, и раздвигая их, шмель стряхивает на себя новый запас пыльцы. Она попадает на рыльца ждущих своей очереди пестиков. Один за другим они будут пунктуально обследованы и опылены трудолюбивыми насекомыми.
В отсутствие шмелей петров крест легко приноравливается к ветроопылению. В ряде случаев он способен образовывать у земли и непосредственно в земле так называемые клейстогамные (закрытого типа) цветки, обеспечивающие самоопыление. В общем, обладает широкими возможностями переноса пыльцы для гарантии успеха оплодотворения. Подобная универсальность свойственна лишь узкому кругу растений. Паразитирующие ею умело пользуются. Потому и живут на широкую ногу.
Как только в плодах‑коробочках созреют мелкие, как мак, семена, побег быстро отмирает и засыхает. Свою задачу он выполнил. Растение вновь живет «в подполье» до следующей весны. Случается, по каким‑то причинам пропускает и ее. Возможно, в том повинны не совсем подходящие условия наверху, которые он каким‑то образом чувствует. Под землей это растение надежно защищено от их неблагоприятного влияния. И оно лишний раз не рискует.
Петров крест принадлежит к роду бесхлорофилльных трав. У него с рождения нет ни зеленых листьев, ни каких‑либо других зеленых частей. Каждый из нас знает, что если оборвать всю листву любого деревца, оно умрет от голода. Так случилось бы и с нашим безлистным подземным скитальцем. Но он получает основательную помощь в питании от своих зеленых благодетелей. Раньше думали, что добровольную, и относили растение к безвредным сожителям (сапрофитам). Позднее в эти представления пришлось внести существенную поправку. Нажитое другими добро он просто отбирает самым нахальным образом!
Вот как это происходит.
Из разных мест ползучего подземного стебля растение выпускает тончайшие ответвления, которые обвивают корни понравившегося дерева. Специалисты называют его «растение‑хозяин». Чаще всего это лещина. Отростки имеют на концах крошечные вздутия в виде бородавочек или маленьких пуговиц. Величиной они не более булавочной головки. Это присоски, главное оружие агрессора. Плоской стороной они прочно прикрепляются к корням, внедряясь даже в древесину, и отсасывают их питательные вещества. Грабят чужие кладовые. Теперь петров крест начинает жить как самый отъявленный паразит.
«Хорошо развитому кусту орешника не заметен ущерб от непрошеного мелкого прихлебателя», – считает Цингер. Необременительность нахлебничества для лесных пород отмечают и некоторые другие исследователи. Но в число жертв скрытного разбойника входят и плодовые деревья, которыми он тоже не брезгует. Например, яблони в саду. Вот они от этого заметно истощаются и чахнут. Само название зеленого спонсора – «растение‑хозяин», по мнению Цингера, звучит в таком случае злой насмешкой.
Это заключение особенно справедливо по отношению к заразихе – еще более опасному, чем петров крест, растительному паразиту. Из своего «хозяина», подсолнечника, она порою вытягивает последние соки, обрекая его на самое жалкое существование или даже гибель.
Большой знаток лесных растений сибирский ботаник В. В. Петров образно сравнивает своего растительного тезку с айсбергом, у которого подземная часть неизмеримо больше надземной. Убедиться в этом можно любому, но дело это очень непростое. Желтое, как воск, или же белое, как коралл, мясистое корневище прячется нередко на глубинах более метра. Там Петров крест еще сильнее утолщается, многократно ветвится и оканчивается толстым клубнем.
Общая масса его корневища может достигать пяти килограммов. Чтобы как следует рассмотреть все его многочисленные отростки, потребуется целая система траншей и траншеек. А дабы увидеть, куда ведут самые мелкие окончания, раскапывать пришлось бы вплоть до корней орешника или липы – зависит от того, кого предпочел в качестве «хозяина» притаившийся во тьме грабитель.
Подземное корневище его тоже имеет чешуйчатое строение. Не зря растение нарекли в народе еще и чешуйником. Есть, впрочем, и другие, не менее занятные названия: майский корень, царь‑трава, потаенница, гнездник, шпараговый раст и пр. Причудливое растение не могли обойти стороной легенды и суеверия. В старину его считали волшебным, способным оградить от «демонской вражьей силы». Особенно ценилась в этом отношении подземная часть петрова креста.
Жить чужим трудом нехорошо. Но одно время чешуйнику приписывали еще более тяжкий грех. Считалось, что отнятого у тружеников‑соседей сока ему все‑таки не хватает для полного счастья и он промышляет еще ловлей мелких животных – в качестве добавки к паразитическому меню.
Ловушками были объявлены листоподобные вздутия (чешуйки). Строение их действительно подталкивает к подобного рода предположениям. Если разрезать отдельно взятую чешуйку и рассмотреть ее в микроскоп, то можно обнаружить внутри хорошо заметные пустоты или пещерки. Между собой они не сообщаются, но каждая имеет свой собственный выход наружу.
Исследователи предположили, что заползшее в пещерку мелкое животное (а их там находили не раз) раздражает находящиеся на ее стенках чувствительные сосочки, которые выделяют ловчую слизь. Нити тягучей массы опутывают добычу, как говорится, по рукам и ногам. Ну а вслед за поимкой, как и у хищных растений, следует пищеварительный процесс.
Самое странное, что, несмотря на доказанное впоследствии отсутствие во вздутиях пищеварительного сока, съедобная часть животного со временем куда‑то исчезала. Как тут не поверить, что она каким‑то образом растворяется! И через те же сосочки попадает снова в растение – уже в качестве приготовленной к использованию пищи.
Аналог описанного выше ловчего механизма в природе был. Похожим образом (с помощью обволакивающих слизистых лучей) добывает себе пищу корненожка – крошечное водное животное, заметное лишь при увеличении. Но это еще не аргумент в науке. Нужны были непосредственные доказательства по конкретному объекту – петрову кресту. А они так и не были получены. Подозрение о плотоядности диковинного растения, висевшее над ним даже в начале ХХ века, ныне окончательно снято.
По современным данным, «растительная пиявка» вполне удовлетворяет свои потребности грабежом миролюбивых зеленых соседей. «Ну а как же с насекомыми в углублениях чешуек?» – спросите вы. С ними тоже все ясно. Они заползают туда, чтобы полакомиться сладкими выделениями многочисленных железок. А иногда и просто отдохнуть. С хищничеством это никак не связано. Животные погибают там естественным путем. А разложением трупов занимаются почвенные бактерии, которых в такой среде хоть отбавляй.
Но теперь возникает еще один вопрос: «А каковы функции самих полостей (пустот, пещерок) в растении?» Не зря же они созданы тщательно отбиравшей все полезное природой?
Да, не напрасно. Упомянутые образования, по мнению многих, служат задачам транспирации (испарения воды растениями). Это необходимое приспособление к условиям подземной жизни. Транспирация стимулирует транспорт питательных веществ. Вспомним, что данный процесс является важной составной частью водно‑солевого обмена и у сугубо надземных растений. Но там он легко осуществим (в механизм вдаваться не будем). Под землей же все гораздо сложнее. Но природа нашла решение и для этого случая.
В отличие от большинства грибов, никогда не имевших хлорофилла, цветковые паразиты не всегда были такими. Далекие их предки содержали в клетках зеленый пигмент. У некоторых полупаразитов, например у омелы, он сохранился до сих пор, что позволяет растению многие проблемы решать самостоятельно. Проникновение же в ткани других растений они осуществляют с помощью сильных ферментов. У одного из австралийских полупаразитов нуйтсии они однажды сумели даже растворить толстую пластмассовую оболочку подземного электрического кабеля, проходящего где‑то рядом, и вывели его из строя.
Паразитизм широко распространен в природе. В царстве флоры любителей жить за чужой счет тоже немало. Есть среди них и такие, которые причиняют большой вред сельскому хозяйству, например заразихи и повилики. Существуют растения, ведущие паразитическую жизнь лишь частично (их и называют помягче – полупаразитами), и т. д. Все эти удивительные создания заслуживают более обстоятельного, чем здесь, описания. Но поскольку это не входит в нашу задачу, сделаем еще лишь одно исключение – для раффлезии. Как и петров крест, ее тоже подозревали в плотоядности.