Мы познакомились с биографиями различных овощей и фруктов, деревьев и кустарников. Теперь подош­ла очередь поподробнее узнать о цветах, которые нас окружают. Подсчитано, что в декоративном цвето­водстве используются более или менее регулярно свыше 5000 видов травянистых растений: однолетних, двулет­них и многолетних. Если прибавить сюда многочислен­ные садовые формы, то это число увеличится в несколь­ко раз. Поэтому мы выберем из большого разнообразия цветов лишь те, которые встречаются наиболее часто и известны большинству читателей.

Начнем наше путешествие с Дальнего Востока, с таежной реки Суйфун. Если кому-нибудь доведется посетить эти места, тот обязательно обратит внима­ние на однолетние растения, встречающиеся в трещинах скал. Корзинки ярких сине-фиолетовых цветков, обращенные к солнцу, очень напоминают садовые, или, как их называют, китайские астры. И не мудрено. Именно здесь, на Суйфуне, находится единственное в нашей стране местообитание диких предков этой широко распространенной цветочной культуры. Еще китайская астра растет дико на севере и северо-восто­ке Китая, в Монголии и на полуострове Корея.

Чуть больше 200 лет назад это красивое расте­ние не было известно в Европе, впрочем, как и многие другие восточноазиатские виды. О растительном и жи­вотном мире Китая, например, имелись в то время самые противоречивые сведения. Лишь немногим из европейцев удалось побывать там, потому что въезд в эту страну для иноземцев был строго запрещен.

Одними из первых проникли в этот неведомый мир священники — странствующие проповедники. Они не только пытались проповедовать христианство среди местных жителей, но и изучали нравы и обычаи китай­цев, историю и культуру страны, растительный и животный мир. Это было нелегко, и порой священ­ники-миссионеры вынуждены были действовать хит­ростью и подкупом.

Так было и в 1742 году, когда в Китай прибыл французский монах Никола Инкарвилль. В отличие от других он имел особое задание от директора королевского сада в Версале Бернара Жюссье. В те­чение полугода Жюссье обучал Инкарвилля основам ботаники, умению распознавать, описывать и выращивать растения.

Тайком, скрываясь от глаз чи­новников императора, Инкарвилль выменивал и покупал растения, которые затем пересылал попут­ными кораблями во Францию. Судьба первых посылок была бо­лее чем плачевна: один корабль, на котором плыли растения, зато­нул во время кораблекрушения, другой был атакован пиратами и потоплен.

Между тем Инкарвиллю уда­лось войти в доверие к китайско­му императору. Помог этому сле­дующий случай. В Китай из Па­рижского королевского сада были присланы семена различных дико­винных растений, в том числе ми­мозы стыдливой. Это не та мимоза, которую обычно дарят женщинам на День 8 марта. Она получила свое название «стыдливой» потому, что малейшее прикосновение к ее нежным перистым листьям тот­час же заставляет их на наших глазах поникать, опускаться. Ин­карвилль вырастил два таких рас­тения и преподнес императору. То­му подарок так понравился, что в награду он разрешил иностран­цу в виде исключения беспрепятст­венно собирать семена и живые рас­тения в любом районе страны.

Теперь уже Инкарвилль не ре­шился отправлять растения мо­рем. Тюки с его сборами ушли на запад с караванами верблю­дов. Через Сибирь «красный товар», который везли китайские торгов­цы, вместе с растениями и семе­нами прибыл в Москву, а отту­да — в королевский сад в Вер­сале.

В одну из посылок попали в Вер­саль и семена астры садовой. Это растение обратило на себя вни­мание французских цветоводов и, в частности, владельцев известной садовой фирмы Вильморенов. Очень скоро появились первые сорта, и астра по праву стала называться садовой. Каких только форм не вывели селекционеры за эти две­сти с небольшим лет! Здесь и низ­корослые ветвистые мелкоцвет­ные — для бордюрных посадок, и высокорослые махровые — для букетов. Соцветия их похожи то на обыкновенную ромашку, то на цветки пиона, то на корзинки хри­зантем с причудливо изогнутыми лепестками. Что же касается расцветок, то здесь фантазия и труд селекционеров создали поистине несчислимое разнообразие нежных и ярких тонов! Смотришь на эти формы и краски и просто не ве­ришь, что два-три столетия назад их не было, а был лишь скромный сине-фиолетовый цветок, с таким трудом преодолевший тысячи ки­лометров, чтобы стать любимцем европейских цветоводов.

Одна из ближайших родствен­ниц садовой астры — георгина — не менее разнообразна по форме со­цветий и не менее изысканна по расцветке. Цветоводы различают у нее несколько основных сортогрупп. Это крупные хризантемовидные георгины с лепестками, скрученны­ми в узкие трубочки и сильно изогнутыми. Это и кактусовидные, у которых, правда, нет мясистых стеблей с колючками, как у какту­сов, а есть удивительные соцветия, лепестки цветков в них тонкие, за­остренные и даже расщепленные на концах. Существуют еще мелкие помпонные георгины, похожие на детские мячики, а также шаро­видные, анемоновидные, у которых наружные цветки в корзинках имеют крупные широкие язычки, а внутренние — мелкие, узкие. Есть формы с немахровыми соцве­тиями, так называемые летние, которые выращивают из семян. Словом, целое георгиновое царство.

Создавать многообразие георгин начали еще ацтеки — древние обитатели Мексики. В своих са­дах они отбирали самые декоратив­ные и устойчивые растения из тех, которые встречались в горных ле­сах. Именно в садах ацтеков впер­вые познакомились с георгина­ми испанцы, завоевавшие Мексику в XVII веке. Однако лишь в 1790 году три садовые формы георгин: две розовые (махровая и немахро­вая) и красная — украсили Мад­ридский ботанический сад. В 1800 году георгины попали в Герма­нию и Францию, в 1803 году — в Англию. А затем появились и первые европейские сорта георгин.

Однако с годами цветоводы за­мечали, что интересные и краси­вые георгины постепенно теряли свои декоративные качества: соцве­тия становились мельче и мельче, исчезало разнообразие расцветок, растения стали болеть. Произошло так называемое вырождение культуры. Чтобы вернуть вырождающийся сорт к жизни, нужно было, как говорят медики, влить в него новую кровь. В ботанике это означало скрещивание культур­ного растения с его диким родственником.

Для спасения культуры георгин надо было найти их дикорастущие виды. И это сделали немецкий есте­ствоиспытатель и путешественник Александр Гум­больдт и французский ботаник Эме Бонплан.

Путешествуя вдвоем по Америке пять лет, они пере­секли Венесуэлу, побывали в Колумбии, Чили, Перу, Бразилии, на Кубе, в Мексике, Соединенных Штатах. В горах Мексики им посчастливилось найти заросли диких георгин. Вернувшись в 1804 году в Европу, Гумбольдт и Бонплан привезли с собой их семена. Они-то и явились той новой кровью, которая позволи­ла восстановить культуру этого популярного декоратив­ного растения.

Тропические и субтропические области Америки да­ли нам немало разнообразных цветов. Из Аргентины были привезены предки современных садовых пету­ний. В тропиках Южной Америки были найдены декоративный душистый табак и настурция. Горы Мек­сики — это родина бархатцев, циннии, нежных цвет­ных ромашек, носящих красивое название — космея.

Путешествуя дальше по материкам, отбирая наибо­лее известные декоративные растения, никак нельзя миновать Атлантического и Тихоокеанского побережий Северной Америки. Именно эти места по климатиче­ским условиям нередко имеют много общего с боль­шинством европейских стран.

Особенно много известных садовых растений дали Европе восточные штаты США и восточные районы Канады. На первом месте здесь, возможно, стоит флокс метельчатый. Впервые его стали выращивать в Англии в 1732 году. У диких растений, привезен­ных из лесов Вирджинии и Северной Каролины, были только однотонные лиловые цветки. Современная па­литра расцветок получена значительно позже в резуль­тате работ как европейских, так и американских селек­ционеров. В выведении сортов флоксов внесли свой вклад и советские цветоводы. Широко известны, например, эффектные сорта флоксов — «Алеша По­пович» с темно-малиновыми цветками, огненно-крас­ное «Зарево», снежно-белый «Лебедь» и другие.

Восточные районы Северной Америки — это родина таких деко­ративных растений, как гайлардия, рудбекия, золотарник (или золотая розга), гелениум канадский, мно­гие многолетние астры.

Список декоративных растений западного побережья Северной Америки по праву открывают лю­пины. Пикообразные соцветия их в обрамлении нежных пальчатых листьев очень эффектны в группо­вых посадках. Появлению люпинов в Европе мы обязаны англичанину Дэвиду Дугласу. Молодой цветовод, впервые посланный в 1823 году Ко­ролевским садоводческим общест­вом за океан, был потрясен вели­колепием нетронутых американс­ких лесов и обилием красок эф­фектных незнакомых цветов.

В 1824 году Дуглас добрался до устья реки Колумбии и три года путешествовал по Тихоокеанскому побережью — по местам, которые большей частью были незнакомы европейцам. Поэтому и растения, доставленные им в Англию, вы­звали большой интерес среди цве­товодов. Среди его сборов были лю­пины с цветками различных то­нов — прекрасный материал для дальнейшей селекции и гибридиза­ции. Все современные садовые мно­голетние сорта — это потомки при­везенных Дугласом растений. Сре­ди них наиболее известны яр­кие и многоцветные гибриды.

С Тихоокеанского побережья происходят многие декоративные растения. Такова эшшольция кали­форнийская с яркими оранжевыми, желтыми или белыми цветками, похожими на цветки мака.

Некоторые наши садовые растения переселились в Европу из жаркой Южной Африки. Вот, например, хорошо знакомый нам гладиолус. Он более обычен в букетах, чем в декоративных посадках.

Ботаники насчитали 180 видов этого рода на земном шаре. Из них 10 видов встречаются в нашей стране. Много гладиолусов известно в Средиземноморье. Однако настоящее царство их находится в Южной Африке, в так называемой Капской области, где сосредо­точено более половины всех видов.

История современного садового гладиолуса не слишком продолжительна, но довольно сложна. Судите сами. Дикие европейские виды очень мелкоцветны и сравнительно малодекоративны. Дикие южноафри­канские виды крупноцветные, яркие, но слишком теплолюбивы. Поэтому первые попытки выращивания гладиолусов в европейских садах начиная с 1739 го­да позволили получать цветки этих растений осенью и зимой лишь в оранжерейных условиях. Чтобы со­здать крупноцветные садовые формы с летним цвете­нием, которые можно выращивать под открытым небом, потребовались долгие годы кропотливых упорных скрещиваний разных африканских видов. Только через 100 лет в Голландии удалось получить сложный гибрид, названный гладиолусом гентским, который, в отличие от его предков, можно было выращивать в открытом грунте.

В 1888 году экспедиция английского ботанического сада Кью привезла из долины реки Замбези новый вид гладиолуса — первоцветный. У него были крупные цветки чисто-желтого цвета и оригинальной формы. Верхний лепесток образовывал в цветке нечто вроде капюшона. Скрещивания с этим растением дали многие современные высокодекоративные сорта.

Видимо, нет нужды подробно говорить об разно­образии сортов гладиолусов. Два столетия культуры, создали тысячи их сортов, а сорт — это маленькое чудо, своего рода неповторимое произведение искусства. За каждым сортом стоит автор, иногда именитый, иногда безымянный, внесший свой вклад в одомаш­нивание этого южноафриканского переселенца.

Другие растения Южной Африки уступают по популярности гладиолусам. Однако можно назвать еще мелкоцветную темно-синюю и белую лобелии, яркие и похожие на ромашки диморфотеку, арктотис и урзинию, красные, оранжевые, желтые и бе­лые немезии.

А теперь отправимся в Австра­лию. Какой цветок мы выберем символом этого далекого конти­нента? Пожалуй, самым извест­ным любителям-цветоводам будет австралийский сухоцвет гелихризум, или цмин прицветниковый. Это однолетник, который рас­тет в сухих пустынных и полу­пустынных районах Австралии. Его соцветия — крупные желтые или оранжево-красные корзинки, покрытые несколькими рядами блестящих, крупных, сухих, ярко окрашенных чешуй, которые сохра­няют свои цвет и форму после высыхания. Гелихризум может очень долго стоять без воды в сухих зимних букетах, поэтому его иног­да называют еще бессмертником.

Надо сказать, что австралийские растения достигли Европы позже растений с других материков. Это произошло прежде всего по­тому, что планомерные исследо­вания внутренних районов Ав­стралии начались сравнительно не­давно. Первые ботаники, вступив­шие на далекую южную землю, были нередко и ее первопроходца­ми. Они наносили на карты русла пересыхающих рек, изучали быт туземцев, собирали коллекции животных и минералов, а затем пересылали их в Европу. 

Первая крупная партия растений поступила в сады Франции и  Англии на рубеже XVIII и XIX веков. Среди них был и бессмертник, гелихризум. Большинство растений-переселенцев из австралийс­кой флоры не смогло достаточно хорошо освоиться в условиях уме­ренного европейского климата, по­этому их до сих пор выращивают под стеклянными крышами оран­жерей. Лишь некоторые эвкалип­ты прижились в наших субтропи­ках на Черноморском побережье Кавказа, хотя и страдают время от времени, если случаются осо­бенно холодные зимы.

Одичала в Аджарии и австра­лийская акация беловатая. Это рас­тение известно многим совсем под другим именем, более широко рас­пространенным, но не совсем науч­ным — мимоза. Да-да, это та са­мая мимоза, которая обычно ра­дует женщин в День 8 марта! Первая акация беловатая появи­лась в Европе в 1820 году, и, веро­ятно, полтора столетия — это со­всем небольшой срок, для того что­бы эта путешественница из южно­го полушария стала известна многим незнакомым с ботаникой людям.

Нам остается завершить знаком­ство с родиной декоративных рас­тений рассказом о европейском ма­терике. И вот здесь я вынужден признаться, что не могу назвать самого, на мой взгляд, популяр­ного цветка. Не могу не по­тому, что его нет, а потому, что выбор среди декоративных травянистых растений очень боль­шой. Я назову вам несколько видов, а вы выберете тот, который вам придется больше всего по душе.

Европейские цветы, если мож­но так выразиться, самые «старые» из всех, известные еще в далекой древности. Маргаритка, например, была введена в культуру очень давно, но сначала не как декоративное, а как лекарственное растение. Лишь 400 лет назад цве­товоды обратили внимание на ее махровые формы.

Первые махровые маргаритки почти не отличались по величине корзинок (диаметром 1 —1,5 см) от диких, которые встречаются повсеместно в Западной и Средней Европе, в Закавказье и Передней Азии на сырых лугах, среди кустарников и в лесах. Лишь во второй половине XIX века в результате систематического отбора диа­метр соцветий увеличился в 2 — 3 раза. Были отобраны махровые формы с одними трубчатыми или одними язычковыми цветками.

Львиный зев, или антиринум, — уроженец Среди­земноморья, впервые был введен в культуру, вероятно, в Англии. В списках одного из английских садов начала XVI века значится «кусающий дракон» — так и до сих пор называют англичане это растение. Из­давна культивировались в Европе ноготки, сначала только для медицинских целей, а затем и для деко­ративных посадок. В XVI веке были выведены махровые формы львиного зева.

Хорошо знакомый всем душистый горошек был использован цветоводами лишь в конце XVII века. До этого его можно было встретить только дикорасту­щим во влажных лесах Юго-Западной Италии и на острове Сицилия.

Наконец, еще одно любимое многими растение — садовая фиалка, или анютины глазки. Этот цветок можно считать одновременно и нашим земляком, и пришельцем. Дело в том, что современные анютины глазки — сложный гибрид, результат многочисленных скрещиваний. Садоводы сначала обратили внимание на фиалку трехцветную — обычное, нередко сорное расте­ние, которое можно встретить от Средиземноморья до тундр Европы и Азии. Мелкие цветки фиалки при­влекательны и пестро окрашены в фиолетово-синий или белый фон, сочетающийся с желтым или кремовым цветом. Оказалось, что эта дикорастущая фиалка легко скрещивается с другими близкими видами. Первые гибриды ее с фиалкой желтой, растущей в горах Запад­ной и Центральной Европы, разнообразные по расцветке и величине, были получены в начале XIX века. Позднее для скрещиваний была взята также крупноцветная синяя фиалка алтайская и, возможно, другие виды фиалок. Увлечение анютиными глазками привело к созданию многочисленных сортов этого расте­ния.

Всем известен синий василек — однолетнее расте­ние родом из Азии, всюду распространившееся в Ев­ропе как сорняк хлебных полей. Но если в полях мы встречаем васильки только с небесно-синими соцве­тиями, то селекционеры вывели васильки с небыва­лыми для дикорастущих расцветками — розовой, бе­лой, лиловатой и даже пурпурной. Окраска василь­ков не только яркая, но и стойкая, почти не выцве­тающая на солнце; недаром в старину цветки ва­сильков применяли для изготовления первоклассных синих чернил и для окраски шерстяных тканей. В настоящее время василек синий используют как техническое растение: из него получают лазурно-синее красящее вещество, которое, будучи безвред­ным, служит для подкрашивания и украшения пар­фюмерных препаратов, пряностей и т. д.

Попробуйте ответить, почему из тропических декоративных растений в наших северных районах выращивают главным обра­зом однолетники.