В этом очерке речь пойдет о ботанических садах. Когда знакомишься с коллекциями живых расте­ний, то невольно изумляешься тому разнообра­зию форм и расцветок, которое создала изобретатель­ная природа. Недаром с незапамятных времен до се­годняшнего дня люди разных стран повсюду собирали и бережно сохраняли диковинные растения. Из даль­них путешествий и военных походов они привозили на родину вместе с предметами быта, оружием и драгоцен­ностями различные семена, луковицы, корневища за­помнившихся им растений, с тем чтобы попытаться развести их у себя дома.

В III тысячелетии до нашей эры египетская царица Хатшепсут снарядила корабли в далекую страну Пунт за деревьями, дающими различные благовония. В них нуждались египетские жрецы, окуривавшие душистым дымом священные храмы во время богослужений.

В Древней Греции не были редкостью медицинские сады, где выращивали ценные лекарственные растения. Был такой сад и у греческого ученого Теофраста (371 — 287 годы до новой эры), которого за его глубокие знания называли «отцом ботаники». Ученик и друг Аристотеля — наставника знаменитого Александра Ма­кедонского, Теофраст был тесно связан с другими уче­ными, сопровождавшими этого полководца в его за­воевательных походах. Видимо, от них он получил и одним из первых вырастил гиацинты, нарциссы, кро­кусы, махровые розы.

Основателем первого ботанического сада, построен­ного на научной основе, считают Луку Гини — профес­сора медицины в университете города Пиза в Италии. Рождение его сада приурочено к 1543 году, когда Гини со своими учениками собрал в Итальянских Аль­пах лекарственные растения и впервые высадил их около университета. На растениях этого сада ученые обучали ботанике много поколений студентов.

Прошло немногим более 400 лет, и сейчас на нашей планете насчитывают более 900 ботанических садов, лз них 115 — в нашей стране. Познакомьтесь с некоторыми из них.

Самый северный сад в мире — это Полярно-альпийский ботани­ческий сад-институт, расположен­ный на 120 км севернее полярного круга, на Кольском полуостро­ве, в предгорьях Хибинских гор.

Коротко хибинское лето: по­следний снег сходит здесь толь­ко в начале июня, а затем снова ло­жится в сентябре. В любую летнюю ночь можно ожидать заморозков на почве. Необычны для пересе­ленных сюда растений и летние сутки — они непрерывно светлы от снега до снега, ведь солнце не заходит здесь за горизонт почти два месяца, стоит длинный поляр­ный день. Но северные ботаники и в этих трудных условиях добились удивительных результатов. Здесь собраны не только морозостой­кие северные и высокогорные расте­ния. Оказалось, что есть немало ви­дов таежных и широколиственных лесов, степей, даже полупустынь и пустынь, способных цвести и плодоносить в этом самом север­ном саду. Они сумели приспосо­биться к местным условиям и жить здесь.

Хибинские ботаники во главе с основателем сада — профессором Николаем Александровичем Авро- риным ввели в культуру декора­тивные растения дикой флоры Кавказа, Алтая, Дальнего Востока, гор зарубежной Европы, Азии, Се­верной Америки. Все эти виды украшают улицы северных горо­дов — Мурманска, Кировска, Мончегорска, Норильска, Якутска и других.

Самый южный в мире сад находится на острове Тасмания в городе Хобарте. Это район субтро­пиков, поэтому здесь успешно вы­ращивают многие теплолюбивые вечнозеленые растения.

В горах выше всех расположен Памирский ботанический сад. Его питомники раскинулись в 5 км от высокогорного таджикского города Хорога, на высоте 2100—3500 м над уровнем моря. Климат здесь суровый: зимние морозы дохо­дят до —30°С, а в июне столбик термометра упирается в отметку +35°С. Каменистые почвы этих мест с трудом поддаются обра­ботке. И все же даже на этой высоте ботаникам удалось вырастить око­ло 2000 видов растений. Среди них плодовые деревья, ягодные кустар­ники, яркие красивые цветы. Начи­нали эту работу выдающиеся ботаники А. В. Гурский, П. А. Баранов, И. А. Райкова.

Если принять во внимание то, что между этими крайними по сво­ему географическому положению садами есть еще много садов в жарких и сухих пустынных райо­нах Азии, во влажных тропических лесах Африки, в суровой сибирской тайге, то станет ясно, что коллек­ции этих садов довольно значитель­но различаются по своему составу.

В 1706 году при Московском госпитале и Медикохирургической школе появилось несколько не­обычное учреждение под названи­ем Аптекарский огород. На его грядках росли многие известные тогда лекарственные растения. Из документов значилось, что основан он для «умножения аптекарских плантов (т. е. растений) и собира­ния особливых трав, для нужнейших натуралиев в медицине, также для обучения молодых людей и аптекарей в ботанике. Основа­тель Аптекарского огорода, Петр Первый вряд ли мог предполагать, что этот первый ботанический сад станет впоследствии Ботаническим садом главного вуза страны — Московского государственного университета.

Память об основателе ботанического сада сохрани­лась до сих пор. Сотрудники самого старого сада Рос­сии, недавно отметившего свое 275-летие, до настояще­го времени бережно хранят посаженное Петром Пер­вым первое дерево — сибирскую лиственницу. Она не так стройна, не так красива на вид, как окружающие ее деревья парка, ствол ее обуглен (уже в наши дни в нее ударила молния), но этот живой памятник истории и сейчас вызывает большой интерес у посетителей.

Вслед за московским Аптекарским огородом, в 1714 году, был заложен такой же огород и в Санкт-Петербурге. Сейчас это тоже ботанический сад, входя­щий в состав крупнейшего ботанического учреждения нашей страны — Ботанического института АН имени В. Л. Комарова. Небольшой по площади Ленин­градский ботанический сад широко известен своими коллекциями оранжерейных растений.

Сад знаменит своей историей и своими традициями. Ученые этого сада на протяжении всей его истории были связаны с известными путешественниками — исследо­вателями далеких стран. Эта связь была очень плодо­творной: вместе с отчетами об экспедициях, вместе с географическими картами, образцами горных пород, шкурами диких животных, коллекциями насекомых в город на Неве поступали семена растений, которых до этого не видел ни один ботаник. Так, Н. М. Пржеваль­ский, Г. Н. Потанин передали в сад семена средне­азиатских и тибетских видов, В. Л. Комаров — растений Дальнего Востока и Монголии, Э. В. Бретшнейдер со­бирал для сада семена в Китае, Лангсдорф — в Брази­лии. Многие путешественники носили звание почетного члена сада.

Растения далеких стран не оставались только на грядках и под стеклом оранжерей. Некоторые из них получили путевку в широкую культуру и известны сейчас далеко за пределами сада. Это крупноплодная смородина «дикуша», которую называют иногда «алданским виноградом». Это съедобная жимолость, голу­бая аквилегия сибирская, декоративный и одновремен­но имеющий кормовую ценность горец Вейриха с Саха­лина, огненные жарки, или купава азиатская, и многие другие виды.

И еще одна памятная для ботанических садов нашей страны дата — январь 1945 года. Тогда, незадолго до Дня Победы, в Москве был заложен Главный бота­нический сад Академии наук. Местом его рожде­ния стала старинная Останкинская дубрава — люби­мый москвичами лес на северной окраине Москвы. Этот лес не только бережно сохранили как место отдыха. На просторных, расчищенных полянах, на опушках, по краям широких дорог были посажены деревья и кустар­ники дикой флоры Европы, Азии, Северной Америки. Так начинался дендрарий — коллекция древесных ра­стений ботанического сада.

В течение долгих лет научные сотрудники подбира­ли коллекции полезных растений: пищевых, лекарст­венных, кормовых, технических, декоративных. В сад специально завезли большие камни, песок, торф, гравий. Все эти материалы пошли на необычное строительство. Среди леса строители вместе с сотрудниками сада возво­дили... горы, строили водоемы, создавали пустыни. Ко­нечно, размеры их невелики, но на них удобно разме­стились участки отдела флоры террирории бывшего Советского союза: фло­ры Кавказа, Средней Азии, европейской части, Дальнего Востока.

И хотя иногда здесь слышны гудки проходящей недалеко электрички, посетитель как бы переносится здесь из шумной столицы за много тысяч километ­ров и чувствует себя, прямо скажем, первооткры­вателем дальних стран.

Посетителей Главного ботанического сада ждет стеклянный комплекс оранжерей с пятью тысячами ви­дов растений жарких стран, которые многим известны только по картинкам и описаниям в книгах. Здесь африканские баобабы и южноамериканские араукарии, душистые индонезийские орхидеи и ощетинившиеся ко­лючками мексиканские кактусы, североамериканские мамонтовы деревья и гималайские древовидные па­поротники.

Около 10 000 видов диких растений, более 6300 сор­тов и садовых форм — это ли не наглядное свидетель­ство зеленого богатства, собранного в границах главного сада нашей страны! Но сотрудники его не считают это пределом. «Вот возведут у нас климатрон, — гово­рят они, — тогда приходите восхи­щаться! »

Климатрон — изящное соору­жение из стекла и стали — это одновременно и оранжерея и науч­ная лаборатория. Специальная техника позволит создать в нем климаты, подобные климату любо­го уголка земного шара — от холодных полярных пустынь до влажных тропических лесов и иссу­шенных солнцем пустынь. В этих условиях можно выращивать и наблюдать практически любые рас­тения нашей планеты, даже та­кие, культура которых сейчас в са­ду пока невозможна.

Сегодня климатрон сущест­вует лишь в планах — на ват­мане и кальке, в рисунках и черте­жах проектировщиков. Но построй­ка его — уже близкое будущее.

Учесть все богатства раститель­ного мира, которые сохраняют бо­танические сады, чрезвычайно трудно. Ученые считают, что сей­час в коллекциях живых ра­стений собрано около 100 000 ви­дов. Многие из этих растений обла­дают теми или иными полезными для человека свойствами.

Коллекции некоторых ботани­ческих садов насчитывают до 25 000 видов. Таковы, например, ботанические сады Оттавы (Кана­да), Кью (Великобритания), Далема (ФРГ) и другие. В нашей стра­не самым богатым по своим коллек­циям садом считается Главный ботанический сад Академии наук. Для срав­нения скажу, что все разнообразие дикорастущих растений нашей страны охватывает около 30 000 видов.

Как же ботаники пополняли эти хранилища живых растительных богатств? Как и когда подбирали для них растения?

Немало написано об экспедициях ботаников, которые пересекали континенты, забирались в самые отдаленные уголки нашей планеты и возвращались к себе в бота­нические сады с богатым «уловом» — редкими интерес­ными растениями.

Сейчас перевозки такого живого груза не встреча­ют обычно больших затруднений. Растения везут везде­ходами, железнодорожным транспортом, на быстро­ходных морских судах, самолетами. Поэтому найден­ные виды не задерживаются долго в пути, меньше бо­леют и редко гибнут в дороге. С большим трудом до­ставляли эти растения в ботанические сады раньше, когда не было ни авиации, ни вездеходов, да и длина железных дорог исчислялась лишь немногими сотнями километров. Из нескольких тонн корневищ, луковиц, клубней, семян, собранных в природе, которые с тру­дом перевозил караван вьючных лошадей, после мно­гих месяцев пути в сады попадали часто лишь немно­гие, наиболее выносливые растения.

Английский коллекционер растений Натаниэл Уорд изобрел в середине прошлого века специальное устрой­ство для перевозки тропических растений. Это была маленькая переносная стеклянная тепличка, в кото­рой прямо в грунте росли растения. Стеклянные стенки этого «чемодана» предохраняли зеленых путе­шественников от резких перепадов температуры, иссу­шения, а самое главное — от соленых морских брызг, ведь перевозили их на низких палубах парусных судов, расположенных почти у самой воды.

Но не только в виде живых растений путешествова­ли заморские виды. В большинстве своем объекты для коллекций ботаники выращивали и выращивают из семян. Есть в ботанических садах очень хорошая тра­диция: ежегодно или раз в 2 — 3 года издавать список имеющихся в коллекции семян, которые этот сад пред­лагает в обмен. По таким спискам, или, как их еще называют, семенным каталогам, и происходит бесплат­ный семенной обмен между различными садами. Так, например, Главный ботанический сад Академии наук ведет такой обмен с 630 садами из 80 стран мира.

Хранилищами зеленых богатств являются не только ботанические сады. В 1926 году по инициативе видного советского ботаника академика Николая Ивановича Вавилова в нашей стране был создан Институт приклад­ной ботаники и новых культур, который сейчас назы­вается Всесоюзным институтом растениеводства и носит имя своего основателя. По мысли Н. И. Вавилова, в коллекциях этого института должны быть собраны раз­нообразные сорта и культурные формы сельскохо­зяйственных растений, а также их декоративные род­ственники. Работа по сбору таких коллекций не имела себе равных. Достаточно сказать, что к настоящему времени на различных опытных станциях института (а они размещены в разных географических зонах нашей страны) сосредоточено около 140 000 образ­цов живых растений. Многие были привезены непосред­ственно с их родины. Экспедиции института изучили все основные сельскохозяйственные районы нашей страны, побывали в Иране, Афганистане, Турции, Се­верной Африке, Китае, Японии, Индии, странах Южной и Центральной Америки, во многих других районах земного шара.

Среди коллекционных растений института привлека­ют внимание любопытные дикие виды картофеля с рас­простертыми по земле стеблями, с длинными и узкими, как морковь, клубнями; дикий древовидный томат, или цифомандра; земляной миндаль — чуфа, близкий родственник наших осок; дерево тунг, из плодов ко­торого вырабатывают чрезвычайно водостойкие лаки, и многие другие растения.

Как коллекция Всесоюзного института растениевод­ства, так и бесценные зеленые сокровища ботанических садов не являются только музейными экспонатами. Это чрезвычайно важный государственный фонд, из ко­торого человек черпает материал для отбора и скре­щивания, для выведения новых сортов, для выявления новых полезных свойств растений.