Дунул ветер — и сотни ажурных парашютиков по­плыли в летнем воздухе, то поднимаясь все выше и выше, то спускаясь к самой траве. А на том месте, где только что поднимались кверху пушистые головки одуванчиков, остались лишь взлетные площадки — круглые, плоские, покрытые мелкими ямками подушеч­ки на светло-зеленых стеблях.

Мальчик долго провожал парашютики взглядом, пытаясь мысленно представить себе, где они опустятся. Вот этот, который плывет совсем низко, конечно же выберет себе аэродром возле ближнего ручья, на полянке у зарослей тростника. Другой наверняка долетит до дороги. А вот тот, что поднялся уже выше деревьев и почти скрылся из глаз, может быть, приземлится за горизонтом, в какой-нибудь стране далеко-далеко за мо­рем. Из принесенного парашютиком семени вырастет новый одуванчик, и жители этой заморской страны, привыкшие только к пальмам и кактусам, будут с любопытством разглядывать незнакомца. Как его зовут? Откуда он? Надолго ли сюда?

Как было бы хорошо сейчас подняться вместе с этим маленьким воздухоплавателем высоко-высоко над землей, увидеть сверху ближайшие лес, речку и дорогу, бегущую вдаль, новые города, новые страны, которые известны только по картинкам в любимых книжках!

Есть такое выражение — «путешествовать дикарем». Это не значит, что путешественник отправляется в путь в одной набедренной повязке и с кольцом в левой ноздре. «Дикарями» принято называть само­деятельных туристов, не имеющих туристических путе­вок и выбирающих себе маршрут по собственным возможностям, как говорится, на свой риск и страх.

Существуют «дикари» и среди растений. Точнее, большинство их как раз и путешествуют самостоятель­но. Тут можно только удивляться неистощимой фан­тазии природы, снабдившей плоды и семена различ­ными средствами передвижения: здесь и воздухоплава­тели — парашютисты и планеристы, и наездники, отправляющиеся в странствия на спинах животных, и «зайцы», путешествующие без билета по железным дорогам, на кораблях и автомашинах. Плоды растений приклеиваются, прицепляются, прикручиваются к лю­бым переносчикам. Они могут выстреливать как из пушки, забрасываться на большое расстояние своеобраз­ными рогатками.

Многие плоды переносятся водой. Есть настоящие пловцы-марафонцы, пересекающие моря и океаны. Словом, способов для расселения у растений довольно много. А вот какое значение оно имеет? Почему семена отправляются в дальний путь и в таком боль­шом количестве?

Растения, первыми появившиеся на необитаемом участке суши, называют пионерными или пионе­рами. Одни пионерные растения могут надолго поселиться на облюбованной ими территории, а другие, появившись однажды, потом исчезают и больше там не встречаются.

Существуют растения, повсюду следующие за чело­веком. Куда он — туда и они, ни на шаг не отставая.

Многие из вас слыхали, вероятно, о том, что появив­шийся вместе с первыми европейцами в Северной Аме­рике подорожник местные индейцы называли «сле­дом белого человека». Это название удивительно точ­ное: по расселившемуся подорожнику можно опреде­лить, где побывали белые колонисты.

1812 год. Армия Наполеона, ослабленная, оборван­ная, потерявшая боевой дух, отступает за пределы России. Русские войска, победоносно завершающие пер­вую Отечественную войну, проходят по Европе и в 1814 году вступают в Париж. Армия — это многие тысячи людей, пушки, боеприпасы, огромный обоз, который должен обеспечить питание людям и корм ло­шадям. И вот, на месте обозных стоянок, на месте казацких бивуаков то тут, то там появляются новые для Франции растения, например верблюдка Маршал­ла — однолетник из донских степей, широко распро­страненная у нас свербига.

Теперь пришла очередь рассказать о водных путе­шественниках, которые полагаются лишь на свои собственные возможности, а не плывут на кораблях с зерном, шерстью или балластом.

Уже в далекой древности жители приморских посел­ков Европы замечали странные плоды, выброшенные на берег прибоем: необычные орехи, бобы, не встречавшие­ся ни на одном из местных растений. Лишь позже ученые смогли установить родину этих «даров моря». В большинстве своем это были плоды или семена тропических южноамериканских и центральноамери­канских растений, принесенных течением Гольфстрим. Дальше всех на север заплывали части плодов и семена лианы энтады гигантской из семейства бобовых. Их встречали у северных берегов Норвегии и даже в проли­ве Югорский Шар, соединяющем Баренцево море с Карским.

К берегам Индии и Мальдивских островов постоянно прибивало волнами крупные, массой 16—20 кг орехи, как будто перетянутые посередине почти надвое. Их прозвали «мальдивскими орехами» и долгое время считали, что это плоды необычных пальм, произрастаю­щих на дне моря. Но вот в 1743 году между Индией и Мадагаскаром были открыты Сейшельские острова, и ботаники нашли на них редкую сейшельскую паль­му — лодоицею, на которой и образуются загадочные «мальдивские орехи».

Наездники, гарцующие на конях, — сейчас хотя и редкое, но не вызывающее удивление зрелище.

Кочевники в пустыне покрывают большие расстоя­ния верхом на верблюде. Люди ездят на конях, ослах, мулах. На празднике ковбоев — родео участники сорев­нований пытаются оседлать быка. Встречаются люби­тели покататься на более экзотических животных — слонах, зебрах и даже птицах — страусах.

В этом отношении растения менее разборчивы. На каких только животных не встретишь маленьких наезд­ников!

На бродячих собаках встречаются липкие головки лопуха, цепкие плоды гравилата, череды и репешка, которые невозможно вычесать из овечьей шерсти. У растений много различных крючков, зацепок и зуб­чиков. И все эти приспособления служат для того, чтобы крепче держаться, дольше и дальше ехать. Можно вспомнить еще и про покрытые слизью липкие плоды и семена (омела, недотрога, шалфей клейкий), которые могут приклеиваться и к ровной поверхности. Так что возможности для путешествий верхом открываются очень большие.

А сейчас вернемся снова к парящим в воздухе семян­кам одуванчика. Опытами показано, что если ветра нет, то они в каждую секунду полета снижаются на 42,4 см. В этом отношении одуванчик намного уступает другим растениям. Семена ивы ушастой с летучками из белых волосков, например сброшенные с высоты 3,6 м, держатся в воздухе 19,4 с, а легкий пух широколистного рогоза — целых 34 с. Достаточно ду­нуть ветру — и летучки поднимутся вверх, скроются из глаз. А подняться они могут довольно высоко. Досто­верно известны случаи, когда семена перелетали через горные хребты высотой более 2000 м.

Конечно, в полете им помогают различные приспособления — хохолки, длинные отростки, крылья, парашютики. Но даже без них плоды и семена могут путешествовать по воздуху, особенно если они очень мелкие и легкие. Среди наших диких растений такие плоды и семена встречаются прежде всего в семействах орхидных, грушанковых и толстянковых.

Большая и разнообразная группа растений выбра­сывает и выстреливает свои семена не только в раз­ные стороны, но и довольно точно в цель. Эти растения нередко называют баллистами (от греческого слова «балло», что значит «бросать»).

Хрупкими кажутся на ощупь створки зрелого «стручка» (точнее боба) желтой акации — караганы. Достаточно легко сдавить их пальцами, и они быстро свернутся в две длинные спирали, разбросав заключен­ные внутри плода семена.

Журавлиными клювами торчат в цветках луговой герани разросшиеся столбики. В сухую погоду, особенно при случайном прикосновении наружные слои столби­ка внезапно скручиваются пружинкой. Нижний конец каждой пружинки расширен в небольшую «ложку», в которой сидит маленькое черное семя. Получается своеобразная катапульта. Пружинка с ложкой на конце забрасывает семя далеко от материнского растения.

Понаблюдайте за садовой фиалкой, которую часто называют анютиными глазками. Пока ее коробочки незрелые, они фонариками поникли на длинных цвето­ножках. Но как только приходит пора созревания, эти фонарики приподнимаются, раскрываются тремя лодоч­ками, и семена вылетают из них, выдавливаемые под­сыхающими створками.

Человеку далеко не безразлично, как, в каком коли­честве и куда переселяются растения. В одних случаях такие переселения ему полезны. Большую пользу, например, приносят растения-пионеры, поселя­ющиеся на движущихся песчаных барханах в пустыне и закрепляющие их. Закрепляют пески первопоселенцы на различных нарушенных человеком местах: в карье­рах, на терриконах — горах пустой породы около уголь­ных шахт, на золоотвалах и около электростанций. Куртины розового иван-чая появляются на месте выго­ревших лесов — это тоже хорошо, потому что под его пологом прорастают семена деревьев и поднимается молодая поросль будущего нового леса.

Но некоторые переселения растений подобны эпи­демиям, приносящим только опустошение и горе. Таким бичом для многих народов стала американская амбро­зия. Название у этого растения красивое. Так называ­лась пища, которую вкушали на Олимпе боги древних греков, запивая ее божественным напитком — нектаром. На деле же амброзия не только трудно искореняемый сорняк, но и растение, пыльца которого вызывает у многих людей аллергию — стойкий насморк и кашель, приводящий к удушью.

Для Архангельска прибытие корабля из заморских стран не было событием. Уже давно через этот порт нашли морскую дорогу в Россию иностранцы. Здесь сходили на берег купцы и различных дел масте­ра, послы и лекари, а то и просто путешественники, направлявшиеся посмотреть далекие и неведомые края. На пристань сгружались разные диковинные товары, привлекавшие внимание местных жителей.

На этот раз, погожим августовским днем 1654 года голландский корабль доставил в Архангельск необыч­ный груз. «На государев обиход» в Москву прибыли различные заморские деревья, не виданные в здеш­них краях. В списке, поданном царю Алексею Михай­ловичу, значилось: «два дерева оранжевых яблок, два дерева лимонных, два дерева винных ягод, четыре дерева перзиковых слив, два дерева априкозовых яблок, три дерева шпанских вишен мореллен, два дере­ва миндальных ядер, два дерева больших, сливы». Целый фруктовый сад! Оранжевые яблоки — это, ко­нечно, апельсины; винные ягоды — шелковица; пер­сиковые сливы — персики; априкозовые яблоки — абрикосы; шпанские вишни мореллен — вишни извест­ных сейчас сортов «Шпанка» либо «Аморель»; мин­дальные ядра — миндаль.

Эта поговорка — одна из многих, сложенных рус­скими людьми о любимых народных кушаньях. Казалось бы, и щи, и каша настолько прочно счи­таются нашими старинными национальными блюдами, что установить, когда они были «изобретены», вряд ли возможно. Между тем это не совсем так.

Щи невозможно себе представить без капусты. Она не только дает им специфический вкус и аромат. Капуста очень богата аскорбиновой кислотой — витами­ном С. Меньшую роль во щах играют картофель, мор­ковь. А между тем дикорастущие капуста, картофель, морковь в России не встречаются.

Белокочанная капуста, дикие родичи которой встречаются на побережье Средиземного моря, попала к нам в Россию, по-видимому, в XV веке. Тогда же у нас появилась морковь, растущая дико в теплых районах от Южной Европы до Средней Азии. Южноамерикан­ский картофель стали выращивать в России позже всех — в начале XVIII века.

Вторым хлебом, нередко называют наш обыкновенный картофель. И действительно, он питате­лен, полезен, легко усваивается организмом человека, очень вкусен и, самое главное, доступен каж­дому. Из клубней картофеля можно приготовить массу разнообразных блюд. Однако не каждый знает, что существуют еще технический картофель, из которого получают крахмал, и кормовой картофель, идущий на корм скоту.

С трудом верится, что родина этого обычного в на­шей жизни растения находится далеко за океаном, а на нашем столе картофель появился только около 250 лет назад.

Высоко в горах Центральной и Южной Америки от Мексики до мыса Горн встречается много диких видов картофеля. Клубни у них очень разнообразны по фор­ме, размерам, окраске, содержанию крахмала. Европей­цы, впервые попавшие в эти места в начале XVI ве­ка, познакомились уже с культурными формами, ко­торые выращивало местное население.

Если в России первоначально картофель был до­вольно нелюбезно назван «чертовым яблоком», то французы до сих пор именуют его «пом де тер», что значит «земляное яблоко».

Сравнения с яблоком не избежало и другое популяр­ное пищевое растение — томат. Если «земляное ябло­ко» звучит несколько настораживающе и рождает из­вестное недоверие к растению, то название «пом д'амур»— «яблоко любви»—вызывает желание обяза­тельно попробовать яркие сочные плоды. Есть у тома­тов и другое название, которое употребляется столь же обычно, если не чаще,— помидоры. Оно произошло от близких по звучанию французских и итальянских слов «пом д'ор», или «помми ди оро», означающих «золотое яблоко». Название красивое и к тому же отражающее золотисто-желтый цвет плодов первых томатов, попавших в Европу в середине XVI века.

Говоря о пищевых растениях, нельзя не вспомнить разнообразные ягоды, которые мы хорошо знаем с детства. С ними каждый знакомится едва ли не раньше, чем с дикими и культурными деревьями, кустарниками и травами. Я имею в виду прежде всего душистую ягоду земляники — один из лучших даров наших северных лесов и лугов. В средней полосе нашей страны можно найти три различных вида земляники: с крупными розоватыми плодами — так называемую луговую клубнику, с ярко-красными пло­дами — лесную клубнику и собственно лесную, или обыкновенную, землянику.

«Ягода» земляники — не настоящая ягода, а раз­росшееся сочное цветоложе с темными крапинками сухих плодиков-орешков. Земляника не только вкусна, но и полезна, ее нередко применяют для лечебных целей, в частности против малокровия, подагры, болез­ней почек и печени.

Известна всем и садовая земляника, часто неправиль­но называемая клубникой. Она родственница нашей лес­ной землянике, но родственница очень далекая. Ты­сячи километров отделяют Европу от южноамерикан­ского острова Чилоэ — родины предков культурной земляники.

Не только картофель привлек внимание Петра Первого. В молодой российской столице — Пе­тербурге его любимым детищем стал Летний сад, куда велено было привозить многие любопытные растения. Из Голландии царь прислал лилии и мах­ровые пионы. По его приказу в Летний сад доста­вили крупные липы из Нарвы, кедры с Урала, яблоки из Швеции, граб из Киева. Из Германии были выписаны сюда семена барбариса и розы. Дорожки сада были обсажены сибирскими гороховником и таволгою.

Вряд ли кто из вас слышал такое название — гороховник, потому что это растение мы знаем сейчас под другим именем — карагана древовидная или, по-простонародному, желтая акация. Красивые строй­ные кусты, сплошь усеянные яркими желтыми цвет­ками, на месте которых ближе к осени появляются бобы (иногда их неправильно называют «стручками»). Нередко ребята делают из бобов свистульки, выни­мая семена и отрывая часть створок плода.

Мы познакомились с биографиями различных овощей и фруктов, деревьев и кустарников. Теперь подош­ла очередь поподробнее узнать о цветах, которые нас окружают. Подсчитано, что в декоративном цвето­водстве используются более или менее регулярно свыше 5000 видов травянистых растений: однолетних, двулет­них и многолетних. Если прибавить сюда многочислен­ные садовые формы, то это число увеличится в несколь­ко раз. Поэтому мы выберем из большого разнообразия цветов лишь те, которые встречаются наиболее часто и известны большинству читателей.

Начнем наше путешествие с Дальнего Востока, с таежной реки Суйфун. Если кому-нибудь доведется посетить эти места, тот обязательно обратит внима­ние на однолетние растения, встречающиеся в трещинах скал. Корзинки ярких сине-фиолетовых цветков, обращенные к солнцу, очень напоминают садовые, или, как их называют, китайские астры. И не мудрено. Именно здесь, на Суйфуне, находится единственное в нашей стране местообитание диких предков этой широко распространенной цветочной культуры. Еще китайская астра растет дико на севере и северо-восто­ке Китая, в Монголии и на полуострове Корея.

Трудно переоценить размах деятельности человека, когда речь идет о переселении полезных растений, введении их в культуру, расширении географии их возделывания. Рассказ об этом будет неполным, если не остановиться особо на тех из них, что на­шли на чужбине вторую родину.

Давайте для точности условимся называть второй родиной область, где новое растение начали выращивать в масштабах, невиданных ранее в других странах, даже на его настоящей родине. И примеров тому немало.

Обыкновенный подсолнечник — одна из важнейших масличных культур. Ежегодно во всем мире из него получают более полумиллиона тонн масла, из них почти 4/5 этого количества производит наша страна. Советский Союз стал второй родиной подсолнечника — жителя сухих прерий США, хотя переселился он к нам совсем недавно — во второй половине XVIII века. Сначала в нашей стране широко распространились так называемые грызовые сорта — любимое народное лакомство, затем, с середины XIX века, — масличные. Сейчас благодаря селекционным работам наших ученых, в частности академика Василия Степановича Пустовойта, содержание масла в семечках подсолнеч­ника поднялось почти на 50%.

До сих пор мы говорили о растениях-путешествен­никах, которые человек сознательно переселял ради той непосредственной практической пользы, которую от них получали. Новые пищевые растения были призваны разнообразить меню, улучшить вкус и питательность нашей пищи. Технические растения давали новое, более качественное сырье для промыш­ленности, а лекарственные — новые лечебные средства и так далее.

Однако есть еще одна группа переселенных чело­веком растений, которые, казалось бы, не приносят ему видимой пользы. Но прежде чем рассказать о них, нам нужно сделать небольшое отступление.

Несомненно, никому не надо объяснять, кто такие мамонты. Их знают все, знают по описаниям в книгах, по рисункам и экспонатам в музеях. Мамонты вы­мерли сравнительно недавно, всего несколько тысяч лет назад, и хорошо сохранившиеся останки их еще встречаются в вечной мерзлоте на нашем Крайнем Севере.

Существуют свои «мамонты» и в мире растений. Так, исчезли с лица Земли, оставив нам лишь отпечатки в горных породах и окаменевшие стволы, гигантские семенные папоротники, лепидодендроны, сигиллярии, каламиты, беннеттиты.

Вы, вероятно, помните историю с саргассумом — водорослью, ведущей наступление на морские побережья Англии. Не менее драматичен рассказ о другом водном растении — эйххорнии толстоножковой, или, иначе, водном гиацинте. В судьбе этого растения-переселенца человек сыграл самую непосред­ственную, я бы сказал, решающую роль.

Родина водного гиацинта — тихие заводи много­водных южноамериканских рек. Здесь вблизи берегов плавают розетки ярко-зеленых листьев, кончающиеся внизу, под водой, бородкой корней. У каждого листа, точнее, у основания его черешка есть вздутие. Это своего рода воздушный мешок, или поплавок. Такие поплавки не только держат растение на воде, но и придают ему устойчивость, не позволяя при ветре перевернуться вверх корнями. Ветер гонит маленький зеленый ко­раблик — эйххорния дрейфует по глади вод.

Одно из самых удивительных свойств эйххорнии — способность к необычайно быстрому размножению. Из семян этого растения очень скоро появляются маленькие сеянцы, за короткий период времени дости­гающие величины взрослого растения. Но эффективнее всего водный гиацинт разрастается с помощью гори­зонтальных побегов-столонов, на концах которых, как на усах земляники, появляются новые розетки листьев. Отделяясь от материнских столонов, которые довольно хрупки, дочерние розетки сами, в свою очередь, дают новые побеги и так далее.

Ученые подсчитали, что около 10% всей поверх­ности суши на нашей планете сейчас используется под посадки и посевы различных культур: пище­вых, кормовых, технических, лекарственных, декора­тивных. Много это или мало — 10%? Большинство читателей, возможно, ответят: «Много!» — и будут правы. Действительно, стоит только представить, что ежегодно человек снимает урожай с территории, равной почти 2/3 территории нашей страны, как эта цифра обретает наглядность.

И в то же время на нашей планете не хватает земель для сельского хозяйства. Растениеводы в поисках их вынуждены осваивать районы, которые раньше считались неудобными или неблагоприятными для земледелия.

До 1918 года посевы и посадки растений в основном ограничивались умеренными районами нашей страны. В ХХ веке посевы зерновых, поля с овощами — не редкость и за полярным кругом: земледелие вышло к побережью Северного Ледовитого океана на Кольском полуострове, по долине реки Оби, по Енисею. Можно говорить о сельскохо­зяйственном освоении Камчатки. Даже на Чукотке (в краю исконных охотничьих угодий и оленеводства) корреспонденты газет сегодня беседуют с мастерами-овощеводами.

В этом очерке речь пойдет о ботанических садах. Когда знакомишься с коллекциями живых расте­ний, то невольно изумляешься тому разнообра­зию форм и расцветок, которое создала изобретатель­ная природа. Недаром с незапамятных времен до се­годняшнего дня люди разных стран повсюду собирали и бережно сохраняли диковинные растения. Из даль­них путешествий и военных походов они привозили на родину вместе с предметами быта, оружием и драгоцен­ностями различные семена, луковицы, корневища за­помнившихся им растений, с тем чтобы попытаться развести их у себя дома.

В III тысячелетии до нашей эры египетская царица Хатшепсут снарядила корабли в далекую страну Пунт за деревьями, дающими различные благовония. В них нуждались египетские жрецы, окуривавшие душистым дымом священные храмы во время богослужений.