Деревья тропического леса в свои младенче­ские и юношеские годы способны мириться с не­достатком освещенности, однако, повзрослев, становятся самыми чувствительными к нехват­кам света. Лесные гиганты недолговечны. Естественная продолжительность их жизни совсем не велика — от 15—20 до 80—100 лет. При та­кой короткой жизни и относительно высокой потребности в свете самовозобновление джунг­лей оказалось бы невозможным, если бы крыша леса была чуть-чуть прочнее. Но именно надеж­ности ей и не хватает.

Над джунглями любят гулять свирепые ураганы, обладающие чудовищной разруши­тельной силой. Они не только ломают вершины деревьев, поднимающихся над пологом ле­са, не только проламывают «крышу», но не­редко с корнем выдирают исполинов из земли, создавая огромные прогалины размером до 50—80 гектаров. Это объясняется не только со­крушительной силой ветра, но и характером корневой системы самих деревьев. Ведь поч­венный слой под ними тонок, а поэтому их кор­ни не проникают глубоко. Всего на 10—30, редко на 50 сантиметров, и держат некрепко. Сквозь дыры в пологе леса, образовавшиеся по­сле урагана, врывается поток света, и здесь на­чинается бурный рост.

На таких прогалинах одновременно подни­мается много новых растений. Деревья-сверст­ники тянутся вверх и растут наперегонки, ста­раясь урвать побольше света. Поэтому у них нет кроны, точнее, она узкая и сильно вытяну­та вверх. Когда дерево достигает зрелого воз­раста и его дальнейший рост приостанавлива­ется, начинают набирать силу, разрастаться несколько крупных ветвей, и крона расширя­ется, если это позволяют сделать соседи — ря­дом стоящие деревья.

Насколько джунгли богаты деревьями, на­столько они бедны травой. Здесь бывает от не­скольких десятков до полутора сотен видов деревьев, а трав — от 2 до 20. Это прямая про­тивоположность тому, что мы видим на севе­ре, где обычно леса составлены двумя-тремя или пятью видами деревьев, а травы и кустар­ники достаточно многообразны.

В дождевых тропических лесах трава не об­разует сплошного покрова, да и сами травяни­стые растения в нашем обыденном понимании на травы совсем не похожи. Одни из них вью­щиеся и тянутся вверх. У других одеревеневающие, как у бамбука, и почти не ветвящиеся стебли. Эти многолетние растения могут дости­гать в высоту 2—6 метров. Трудно назвать та­кие гиганты травой. Наконец, огромные с мя­систыми листьями бананы, а они здесь не ред­кость, это тоже разновидность травы.

К травянистым растениям относятся папо­ротники и немного похожие на них селягинеллы. Обычно это ползучие формы с воздушными корнями, старающиеся забраться как можно вы­ше. Нет здесь кустарников, какие мы привыкли видеть на севере. На нижнем этаже, в сумраке тропического леса, растения тянутся вверх, а не вширь. Но это не значит, что пространство у осно­вания древесных стволов свободно. Напротив, без топора или острого мачете — длинного ножа, которым рубят не слишком толстые ветви и ство­лы молодых деревьев, — здесь не сделать и шагу. Главные виновники — лианы, а также воздуш­ные и дополнительные опорные корни.

Корни отходят от стволов и крупных вет­вей на высоте 1—2 метра или выше, спускают­ся вниз и здесь ветвятся, уходя в землю далеко от самого ствола. Столбообразные корни-подпорки и доскообразные корневые выросты у основания древесных стволов частенько срас­таются между собой.

В этот хаос вносят свою лепту воздушные корни, спускающиеся откуда-то сверху. Им на­встречу, вверх к солнцу устремляются лианы, оплетающие все и вся. Они так облепляют дре­весные стволы, что тех подчас и не видно, под­нимаются в кроны, густо покрывают ветви, пе­рекидываются с дерева на дерево, иногда спус­каются обратно на землю, дотягиваются до со­седнего дерева и вновь устремляются к небу. Длина лиан впечатляет: 60—100 метров, а ро­танговые пальмы тянутся более чем на 200 ме­тров. Среди лиан встречаются убийцы. Добравшись до вершины дерева-великана, они за ко­роткий срок наращивают такое количество ли­ствы, размещающейся здесь асимметрично, что опора не выдерживает непомерной тяжес­ти , и дерево падает. Рухнув на землю, оно кале­чит и лиану. Однако чаще «убийца» выживает и, дотянувшись до соседнего дерева, вновь уст­ремляется к солнцу.

Лианы-душители, обвившись удавкой во­круг древесного ствола, стискивают его, прекра­щают движение соков. Нередко в надежных объ­ятиях лианы, перекинувшейся на соседние ство­лы и укрепившейся там, погибшее дерево остает­ся стоять, пока не истлеет и не развалится.

Если в этом хаосе переплетающихся корней и стеблей еще остается свободное пространство, ого заполняют эпифиты и растения-паразиты, поселяющиеся на более крупных растениях. В отличие от паразитов, сосущих соки своих бла­годетелей и наносящих им ощутимый вред, эпи­фитам нужно только пристанище, место для жилья. Эти верхолазы обзавелись многочислен­ными приспособлениями, позволяющими се­литься поближе к «крыше». Одни эпифиты имеют широкие листья. Во время дождя в их па­зухах скапливается вода. В миниатюрных водо­емах возникают своеобразные флора и фауна. Обладатели бассейнов направляют сюда свои воздушные корни. Умение запасать воду позво­ляет им жить на большой высоте, где значитель­но суше, чем у подножия деревьев. Другие эпи­фиты оплетают стволы своими корнями или одевают их футляром из плотно прилегающих листьев. Под ним постепенно возникает почвен­ный слой, накапливающий воду и снабжающий растения питательными веществами.

Как уже упоминалось, деревья тропичес­ких джунглей достигают чудовищной величи­ны. Под стать длине и толщина стволов. Здесь достаточно обыденно выглядят великаны, до­стигающие на высоте человеческого роста трех метров в диаметре, а встречаются и более тол­стые. В сомкнутых дебрях все тянется вверх к солнцу. Поэтому стволы прямые. Нижние бо­ковые ветви отмирают рано, и у взрослых де­ревьев они начинаются на головокружитель­ной высоте, ни в коем случае не ниже, чем в 20 метрах от земли.